Когда я спросила у Саакашвили, как он относится к переезду в эту тюремную клинику, он сказал прямо: «Меня там убьют. Я боюсь за свою безопасность»

– Сегодня 34-й день, как Михаил Саакашвили голодает в грузинской тюрьме. Есть ли у вас последние данные о том, в каком он состоянии?

– Я общаюсь с офисом омбудсмена Грузии и с посольством. Что сегодня сообщили у омбудсмена? Вчера Саакашвили сдал анализы после того, как на этом настоял его личный врач. Пока результатов нет. Но состояние тяжелое.

Я была у Михаила 27 октября. Услышала подробности о его размещении в этой тюрьме. Подтвердилось, что у него не было матраса, а только чехол от него. И он в таких условиях находился 10 дней. Только когда у него появились деньги, он смог купить себе матрас.

Уже тогда состояние его здоровья было критически тяжелым. Парафинового цвета лицо, обмякший, похудел на 14 кг. Мы беседовали с ним два часа. В первый час еще могли системно разговаривать, он давал четкие ответы на вопросы, а во второй час было видно, насколько ему сложно фокусироваться. Он быстро уставал, потом был всплеск, когда он рассказывал о реформах, которые нужно провести, как он он видит преобразования в Грузии. А потом снова терял концентрацию. Тогда уже было беспокойство о состоянии его здоровья. Он сам говорил, что слабеет с каждым днем, что ему все тяжелее вставать и думать.

У него много посетителей – за 30 дней в заключении его посетило 130 человек. Это данные посла Грузии, которые он предоставил мне в понедельник во время нашей встречи. Это, безусловно, говорит о его поддержке, но в то же время и о том, что он сильно устает. Саакашвили рассказал, что на тот момент перенес четыре кризиса – дважды поднималось высокое давление, и два кризиса из-за генетического заболевания крови. Это все осложняет процесс голодовки.

После меня в тот же день Саакашвили посетил доктор – народный депутат Максим Перебийнис. Он высказал опасения по поводу состояния Саакашвили.

Очень важный момент: Саакашвили лишен связи и никому не может позвонить. У него двойной статус: есть два вступивших в силу приговора, по которым он отбывает наказание, еще два дела рассматривается в суде и по одному следствие. Поскольку идет следствие, то следователь имеет право ограничить его связь по телефону. Телевизор показывает три русских и два грузинских телеканала.

– Насколько Саакашвили обеспечен медицинской поддержкой?

– На территории тюрьмы стоит реанимобиль, но он может только обеспечить переливание крови и массаж сердца. Вроде бы сейчас, как сообщил посол, там уже два реанимобиля, они обеспечены какой-то аппаратурой. Но мы не можем это проверить.

Саакашвили пьет 6–7 литров воды. Ему дают медикаментозную поддержку – 30 таблеток и две капельницы. Но все равно голодовка отражается на его здоровье, ведь человек должен ежедневно питаться.

Мы настаиваем на переводе Саакашвили в клинику, на что власти Грузии нам отвечают: у них прекрасная тюремная клиника. Но когда я спросила у Саакашвили, как он относится к переезду в эту тюремную больницу при учреждении исполнения наказаний №18, он сказал прямо: «Меня там убьют. Я боюсь за свою безопасность».

Больницу проверили представители офиса Омбудсмена Грузии: там нет врача реаниматолога, нет инфраструктуры, необходимой аппаратуры, чтобы определить кризис, поставить диагноз и дать соответствующую помощь. Это нарушение статьи 22 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными ООН. В ней четко выписано, что в таком случае должна предоставляться помощь в той больнице, где есть вся необходимая инфраструктура, оборудование и врачи.

Например, есть клиника Viva Med. Она имеет договор со Специальной пенитенциарной службой Министерства юстиции Грузии, и в ней заключенные получают такую помощь – через клинику прошло 600 заключенных. Почему не предоставить размещение в ней Саакашвили?

Я пыталась донести эту информацию послу Грузии в Украине, он сказал, что есть клиника при тюремном учреждении №18.

Нам намного важнее добиться того, чтобы грузинская власть перевезла его в нормальную клинику, где в случае кризиса человека могли спасти

– Чиновники Грузии заявили вполне однозначно, что передавать Саакашвили Украине не собираются. Есть ли у нас способ бороться в таком случае?

– К сожалению, нет юридических оснований для передачи Саакашвили Украине. Он является гражданином Украины, но по их приговорам, которые уже вступили в силу, он осужден, приговорен к шести годам лишения свободы, задержан и находится в тюрьме. Грузия считает его отбывающим наказание за преступление, которое, по их мнению, он совершил. Еще два процесса тянутся восемь лет, что является нарушением прав на разумные сроки рассмотрения.

Саакашвили хочет публичного рассмотрения, а суд игнорирует его мнение и ходатайства адвокатов о публичном рассмотрении. Он хочет сам выступить в свою защиту перед судом, но его лишили такого права, что нарушает статью 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которую Грузия ратифицировала, а Конвенция является законом на территории подписавшей ее страны. И еще одно уголовное дело расследуется о пересечении границы.

Есть механизм передачи на отбывание наказания на территории Украины. Между нашими странами есть договор и конвенция, которые это регламентируют. Но Михаил или его родственники должны написать заявление, Грузия должна на это согласиться, передать документы в Украину. Тут должен состояться суд, его приговор потом отправляется в Грузию, там рассматривается, и в случае согласия с назначенным наказанием Саакашвили могут передать Украине. Такова процедура. Я понимаю, что Саакашвили на это не пойдет. Он не признает себя виновным в преступлениях, за которые ему вынесен приговор.

– И времени катастрофически мало, потому что он голодает?

– У нас вообще нет времени на эти процедуры! Человек голодает. Идет 34-й день голодовки. Саакашвили похудел на 20 кг. В любой момент могут начаться необратимые процессы в печени и почках. Да, он получает медикаментозную поддержку для облегчения состояния, но это же не питание.

Сегодня в Киев прилетела мама Саакашвили. Я встретилась с ней, с адвокатом Евгением Грушовцом, которого не пустили в Грузию, и с народным депутатом Елизаветой Ясько, чтобы действовать слаженно, распространяя информацию про Михаила Саакашвили. Сегодня его жизнь под вопросом. Он сам это сказал. Он понимает, почему делает это, – он борется. И когда я спросила, будет ли он соглашаться на принудительное кормление, он ответил – нет. Он против. Если бы Саакашвили хотел, то сам отменил бы голодовку.

Я считаю, нужно как можно больше говорить о сложившейся ситуации. И спасибо всем СМИ, что вы нам в этом помогаете и распространяете заявления. Я отправила в пятницу свое заявление в 78 посольств, международным организациям, в Комитет по правам человека, Комиссару Совета Европы по правам человека, Верховному комиссару ООН по правам человека, и ждем от них реакции.

– Вы планируете еще раз ехать в Грузию, чтобы увидеться с Саакашвили?

– Его можно посещать. Завтра к нему пойдет консул Украины, спросит, хочет ли он, чтобы приехал омбудсмен. Если он этого захочет, мы начнем процедуру оформления моего допуска. Поехать – не вопрос. Вопрос – с чем вернуться.

Когда я в прошлый раз прилетела в Грузию, то 40 минут провела на границе – меня не пускали в страну. Когда мы заходили в тюрьму, в моем блокноте перечитали все записи – 45 минут длилась процедура допуска.

Я готова ехать и поддержать Михаила. Но нам намного важнее добиться того, чтобы грузинская власть перевезла его в нормальную клинику, где в случае кризиса (а мы понимаем, что он может наступить в любую минуту) человека могли спасти.

Главное сегодня – распространение информации о том, что жизнь Саакашвили в опасности, что власть Грузии должна предоставить ему медпомощь в специализированной клинике. Тюремная больница №18, куда его хотят перевести, этим требованиям не соответствует. Нам надо добиться, чтобы Саакашвили предоставили медпомощь в условиях больницы, где способны его поддержать в такой сложный период.

В Грузии решение о принудительном кормлении принимает тюремный врач с тремя экспертами-врачами, которых сам же и подбирает

– С послом Грузии вы сколько раз встречались?

– Он только в октябре приехал в нашу страну, поэтому встречались с ним всего один раз – в понедельник, 1 ноября.

– На ваш взгляд, у грузинской стороны есть понимание критичности ситуации?

– Кто такой посол? Он нас услышал и пошел, передал информацию властям в Тбилиси. Мы с ним общались полтора часа. Я высказала решительный протест действиям грузинских должностных лиц, которые, во-первых, препятствуют проезду украинских граждан, и попросила пояснить причины, почему так действовали должностные лица в аэропорту в отношении меня, а во-вторых, передала ему заявление о необходимости перевода Саакашвили в нормальную клинику. На что посол ответил, что кризиса нет. Я уточнила: «Мы ждем кризис»?

Посол очень эмоционально отреагировал и попросил, чтобы мы учитывали политическую ситуацию в стране. На что я ответила: я – Омбудсмен Украины и равноудалена от всех органов власти, поэтому политическая ситуация не имеет никакого отношения к соблюдению прав человека как у нас в стране, так и в любой другой. Для меня Саакашвили – гражданин Украины. Мой мандат распространяется на всех граждан Украины, где бы они ни находились. Поэтому я буду отстаивать его права. Я требую от грузинской власти обеспечить его процессуальные права – право на достойные условия содержания и право на медицинскую помощь. Посол сказал, что донесет эту информацию до органов власти, до министра юстиции Грузии. Но уже 34-й день голодовки. Состояние Саакашвили тяжелое.

В Грузии решение о принудительном кормлении принимает тюремный врач с тремя экспертами-врачами, которых сам же и подбирает. У нас это делается через судебное решение. Но есть решение ЕСПЧ  «Невмержицкий против Украины». Это не только акт для Украины, но и для всей Европы, что принудительное кормление является нарушением статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и приравнивается к пыткам.

– Грузинская сторона уже пояснила свои действия по отношению к вам, адвокату Саакашвили Грушовцу и журналистам Дмитрию Гордону и Алесе Бацман?

– Пока нет. Мы ждем объяснений. Они, вероятно, еще думают, что на это ответить.